Вячеслав Таймазов

журнал «Расчёт» № 1/2009

Работать с девяти утра до шести вечера, строго соблюдать требования внутреннего распорядка, посещать все корпоративные мероприятия, лишь бы не лишиться своего места — именно таковы жизненные принципы современного раба.

В профиль и анфас

Офисного раба многие представляют неким зомби, у которого атрофировано чувство собственного достоинства и который может лишь слепо исполнять волю начальства. А кто-то относит к этой категории пожилых людей, которые очень боятся потерять свою работу в условиях жесткой конкуренции с молодыми и напористыми претендентами.

Такой подход к данному вопросу достаточно примитивен — офисное рабство носит не столько социальный, сколько психологический характер.

Типичный офисный российский раб — это, как правило, молодой человек от 20 до 27 лет, с нестабильным социальным положением и средним образовательным цензом. В связи с этим закомплексован, но в то же время очень амбициозен, ему свойственно стремление как можно выше подняться по карьерной лестнице. Он дорожит авторитетом бренда и изо всех сил старается соответствовать имиджу компании.

У «невольников» особое отношение к своему руководству: раз их приняли на работу — значит, нужно беспрекословно исполнять любые приказы. Они очень лояльно относятся ко всем причудам шефа и стараются ему угодить.

Невольники не стесняются своего положения. Они нахваливают свой образ жизни друзьям и знакомым, пишут об этом на интернет-форумах.

К примеру, как рассказывает на одном из таких интернет-ресурсов банковский работник Сергей, для него быть со своим офисом единым целым — это очень даже круто. По его словам, он работает в довольно престижном столичном банке. В организации действуют очень жесткие правила внутреннего распорядка. Но Сергея нисколько не смущает то, что за малейшее опоздание на работу его штрафуют, при этом компьютер просчитывает время с точностью до минут и даже секунд. А чтобы поговорить по телефону со своей супругой, Сергей тайком пробирается в туалет — там нет видеокамер, которые могут засечь болтливого сотрудника. Тем не менее, он очень доволен своим местом работы и особенно ему нравятся корпоративные вечеринки со всевозможными конкурсами.

– Это добровольно? — спрашивают у Сергея друзья по форуму.

– Для меня — да, а кто не хочет, все равно в этом участвует, — отмечает он не без удовольствия.

Типичный портрет

По мнению некоторых психологов и социологов, офисные рабы формируются еще на студенческой парте. Это обитатели классных галерок, троечники. Никакой мотивации к учебе у них нет. В колледже в основном «прячутся» от армии. Трудно говорить о каких-то аналитических способностях этих ребят: сравнивать и соотносить явления они не в состоянии. Из них мало кто может назвать фамилии хотя бы нескольких современных или классических писателей.

«Сегодня лучший ученик — Катя!»

Принято считать, что офисное рабство пришло в Россию из-за рубежа вместе с элементами рыночных отношений и корпоративной культуры. Однако большинство специалистов уверено, что подобное невольничество наших соотечественников уходит своими корнями в историческое прошлое страны.

– Нас воспитывали в коллективистском формате бригад, пионерских отрядов и октябрятских звеньев, — объясняет этот феномен психолог Ольга Маховская. — Поэтому все мы — идеальные исполнители нижнего звена. Впрочем, оттуда же, из советской ментальности, и недовольство: «Ведь работаешь-работаешь, а слова доброго никто не скажет!». Для нашего человека это важно. Он зарабатывает деньги, но ожидает любви. Нам всем нужно, чтобы нас гладили по голове и говорили: «Сегодня лучший ученик — Катя!».

Тем не менее, эксперты уверены, что в большинстве случаев людей принуждают быть рабами. Когда найти работу по специальности непросто, им приходится идти на уступки, а иногда и на откровенное унижение.

Как рассказывает сотрудница одной из московских компаний на своей страничке в «Живом Журнале», в свое время она была шокирована неприглядной сценой, свидетельницей которой была лично.

В коллективе поползли слухи, что в ближайшее время один из топ-менеджеров будет уволен. Как всегда, об этом в открытую не говорилось, но атмосфера накалялась. Целую неделю менеджер находился в подавленном состоянии. А в понедельник утром сотрудница застала в кабинете гендиректора того самого кандидата на увольнение, который буквально валялся в ногах у начальника, умоляя пощадить его. При этом случайную свидетельницу поразило больше то, что генеральный директор гладил своего подчиненного по голове и с умилением повторял: «Все будет хорошо. Не надо».

– И тогда я поняла, что каждый второй в нашей компании будет готов так же ползать на коленях перед руководителем, лишь бы его не съели, — закончила она свой рассказ. — Мне стало очень противно и в то же время страшно.

По мнению госпожи Маховской, со временем люди теряют ощущение собственного достоинства и воспринимают сложившееся положение вещей как само собой разумеющееся.

– «Офисные рабы» так запрограммированы извне, что теряют свою идентичность, превращаясь потихоньку в серую массу, — комментирует психолог. — Ведь их не просто держат взаперти, но еще и грузят по полной программе.

Офисное рабство в большинстве случаев носит добровольный характер, и сотрудники-невольники охотно мирятся с прессингом со стороны начальства.

По стопам Спартака

Однако авторитарный режим может сломать далеко не каждого человека. К примеру, в том же «Живом Журнале» девушка по имени Ирина негодует по поводу того, что некоторые люди могут мириться с ролью «винтика» в механизме коллектива.

Некогда она работала на радиостанции, распорядок дня и технологический режим которой был более похож на концлагерный. Ирина мириться с этим не хотела, постоянно конфликтовала с руководством и в конце концов уволилась.

– Даже если задержишься в сортире, — жалуется бывшая сотрудница столичной радиостанции, — голос надзирателя сообщал по громкоговорителю на весь офис: «Мария, вернитесь из туалета на свое рабочее место». Так что все всегда знали, у кого из сотрудников сегодня проблемы с пищеварением.

Меня изначально предупредили о неоплачиваемом испытательном сроке, но забыли упомянуть о штрафных санкциях. А их оказалось немало. Например, минута опоздания стоила доллар, а 3-4 часа сверхурочных никак не поощрялись. В редакцию нельзя было приносить свою еду, фрукты и воду в бутылках — нарушители наказывались штрафом в 10 долларов.

Ирина утверждает, что при этом все сотрудники должны были «пахать» с утра до ночи и радоваться своим честно заработанным 500 долларам.

Как отмечает госпожа Маховская, людей, которые способны бросить вызов системе, очень мало. Большинство, увы, предпочитает прогибаться под общие требования.

В противоположность им Ирина — представитель клана так называемых революционеров. Они бунтуют, но ничего изменить не могут и в итоге просто уходят из коллектива.

На этом фоне интересен другой типаж работников. Они по характеру не офисные рабы, но по поведению приближаются к ним из-за того, что не способны ни физически, ни морально справится с прессингом окружающих.

– Для них напряженный режим не под силу, — отмечает Ольга Маховская. — Это психастеники — люди с повышенной утомляемостью. Они очень аккуратны, искренне переживают за свое дело и страдают по поводу собственных производственных неудач. Но их беда в том, что они не выдерживают постоянного темпа. Если ритм работы остается постоянным, они могут заболеть. А это в офисах не приветствуется. В любой компании идеальный сотрудник — это тот, у кого нет забот за стенами конторы. Вообще говоря, любое отклонение от стандарта начальством обычно не приветствуется. Дальновидные руководители сбивают ритм, устраивая корпоративные вечеринки, организуют поздравления юбилярам, дарят подарки, проводят культурные мероприятия, выходы в свет, премируют кого-то по своему усмотрению или по очереди. Это спасает команду.

Но для человека с амбициями это тоже не выход. Потому что в любом случае он плывет на том же самом корабле. Отдыхать ему предлагают по заданному извне сценарию. Такой человек находится в более сложном положении. Ведь если «революционеры» способны уйти сами, то менее решительным людям принять кардинальное решение подчас не хватает духа. Усугубляется их проблема тем, что у руководителей на их амбиции есть готовый ответ — незаменимых людей нет.

Сегодня выражение «работать с девяти до шести» стало общепризнанным определением нудной и бессмысленной работы в офисе.

На защиту трудящихся!

Все вышеперечисленное представляет собой серьезную проблему. Менеджеры нижнего звена прекрасно понимают, что на их место претендует очень много конкурентов, поэтому конфликтовать — не в их интересах. Эти люди наиболее беззащитны перед системой. Однако госпожа Маховская видит ситуацию иначе.

– Мне не кажется, что это настолько уж обездоленный класс, — замечает психолог. — Наибольшую приспособляемость на уровне нижнего звена менеджеров имеют специалисты, пришедшие в «частные» конторы из малозарплатной бюджетной сферы. В большинстве случаев они получают зарплату выше, чем у них была, и чувствуют себя более защищенными, чем, скажем, в школе или больнице.

Но с этим не согласен Евгений, бухгалтер совместной германо-российской фирмы из Санкт-Петербурга. Он более пяти лет отработал на свою компанию. Однажды у него возникли серьезные проблемы с позвоночником. Он взял больничный, а когда вновь вышел на работу, то узнал, что уволен. Скоро уже год пройдет, как длится его судебная тяжба с работодателем. Чем все закончится — неизвестно. Одно ясно: фирмы могут без проблем избавиться от любого сотрудника. Да, незаменимых людей нет.

Детям — мороженое, маме — цветы

Офисные рабы есть в любой организации, вне зависимости от формы ее собственности — муниципальная, частная, государственная... И если раньше доминировали госпредприятия, в которых своими полномочиями злоупотреблял начальник, то сегодня ситуация меняется. Невольники сами подготавливают почву для того, чтобы ими помыкали. Офисное рабство постепенно принимает добровольный характер.

Именно поэтому госпожа Маховская уверена, что, несмотря на все сложности данного порядка вещей, если человек не хочет быть «винтиком», он не станет мириться с «концлагерем».

Антагонистами офисных рабов принято считать, к примеру, фрилансеров. Их положение менее стабильное, зато живут они вольно, как хотят.

Тем не менее, психолог уверен, что и в офисном рабстве, и в свободной жизни есть свои как положительные, так и негативные моменты. В конце концов, если человеку комфортно быть невольником, его не надо строго судить. Каждый живет так, как хочет — или, точнее, как может...