Журнал «Проверка в компании»
№2/2008


Романов Вячеслав ,
«По черновым записям... предприятие получило неучтенный доход в сумме более 68 млн рублей»

Проверки милиции на предприятии начались в 2005 году. Правоохранители заинтересовались компанией из-за многочисленных нарушений закона при реализации спиртосодержащей продукции и «сигналов» о том, что предприятие производит и реализует левую продукцию (поддельные лекарственные препараты). Информацию о нарушениях милиция получила в основном своими силами — из скрытых проверочных закупок, обследований и т. д. За полтора года следствия свои подозрения Следственный комитет смог проверить и предъявить обвинения одному бывшему и трем действительным руководителям компании.

Основное обвинение руководству связано с производством контрафактной продукции. По словам следователя Олега Болотова, компания работала по схеме «импортозамещения» и наряду с легальными лекарствами производила копии иностранных медикаментов, которые под видом подлинников поступали в продажу. Предприятие производило препараты с названиями «Но-шпа», «ТераФлю», «Карсил», «Кавинтон», «Бисептол», «Темпалгин» «Упсавит», «Смекта» и многие другие (всего более 50 наименований) по собственным «рецептам», не имея на то ни лицензий, ни разрешений от правообладателей, но маркировала их как настоящие. Например, производя лекарство «Нош-Бра», объемы выпуска которого учитывались полностью (торговая марка принадлежала предприятию), параллельно осуществлялся выпуск аналогичного по своему составу и показателям препарата «Но-Шпа», права на производство и использование товарного знака которого у компании не было.

Поддельная продукция не проходила по официальной бухгалтерии, реализация велась от лица фиктивных фирм. Но, по словам следователя, по черновым записям, изъятым по делу документам, электронным базам данных следствие установило, что предприятие получило неучтенный совокупный доход в сумме более 68 млн рублей.

Еще 1 миллион рублей неучтенных наличных денег следователь доказал по результатам контрольных закупкок «медицинского антисептического раствора» (с содержанием этанола 95%), который менеджеры компании продавали любым желающим, даже не имеющим лицензий на оборот спиртосодержащей продукции. При этом продажи оформлялись не от «Брынцалов А», а от фиктивных организаций, хотя покупатели расплачивались за спирт и получали документы на его отгрузку на территории компании.

«Хитрость была в том, что следователь пошел "снизу"... »

За период расследования дела следователь установил, что предприятие более 100 раз нарушило закон при производстве без лицензии лекарственных средств и использовании чужих товарных знаков (ст. 171, 180 УК РФ). Милиция изъяла контрафактные лекарства и упаковки к ним в количестве более 200 тонн, в том числе и на территории самого завода, печатные и фотоформы для их производства, неофициальную техническую и служебную документацию. Следователи осмотрели и исследовали более 1000 (!) объектов, провели четыре экспертизы, допросили более 200 свидетелей. Чтобы не было сомнений в подделках, Следственный комитет обратился в представительства иностранных компаний-производителей лекарств. Из более чем 20 компаний были получены ответы о том, что изъятые лекарства никогда не производились, хотя и имеют одинаковое название.

Но вскрыть факты производства контрафактной продукции было лишь половиной дела. Сложность была в доказывании связи руководства с незаконными выпуском и реализацией, ведь компания, по словам следователя, принимала меры конспирации. В официальной бухгалтерии контрафакт не отражался, а работники, занятые на производстве подделок, формально числились сотрудниками фирм-«однодневок». Поэтому вначале все руководители, кроме одного бывшего генерального директора, полностью отрицали свою причастность и даже осведомленность о нелегальном обороте.

Но следствию удалось собрать доказательства того, что руководство компании было в курсе происходящего. Хитрость была в том, что следователь пошел «снизу» и начал вызывать на допросы не первых лиц компании, а низшее звено, особенно из числа уволенных сотрудников компании. На них руководителям влияние было трудно оказать. Они и рассказали о производстве и реализации продукции. Причем имена допрошенных значились как в списках фиктивных фирм, так и ЗАО «Брынцалов А». Многие из них, уверенные, что работали в ЗАО «Брынцалов А», были удивлены, обнаружив в трудовых книжках при увольнении записи о том, что числились в других компаниях.

Поскольку объемы левой продукции были колоссальными, предприятию не удалось ее скрыть. Помимо поддельных лекарств и упаковок к ним, в том числе в виде заготовок, а также служебной документации милиция установила, что наряду с учетом «белой» продукции велись прайс-листы подделок уже без каких-либо указаний на производителя. Удалось найти человека, который обновлял сведения во всех прайс-листах. Он рассказал, что регулярно в компьютерную базу, которую сам и создал, вносил сведения об остатках контрафактных лекарств.

Еще больше вопросов вызвал у следствия процесс реализации. По версии следствия, покупатели поддельных лекарств обычно получали минимальный комплект документов, чтобы при их перевозке не возникло подозрений у сотрудников ГИБДД (накладные с печатями и реквизитами фирм-«однодневок»). Покупатель при наличных расчетах просто отдавал деньги, получал товарную накладную и отправлялся за продукцией на склад. В большинстве своем это были посредники, которые не настаивали на получении полного комплекта документов. При безналичных расчетах договоры и товаросопроводительные документы также составлялись от фиктивных фирм, на счета которых переводилась оплата.

Все это, а также причастность руководителей к производству и реализации поддельных лекарств удалось установить по итогам допросов свидетелей из числа сотрудников завода, посредников, водителей, покупателей, осмотра изъятых бухгалтерских документов, компьютеров, активного использования результатов прослушивания телефонных переговоров.

Тем не менее даже «черную» бухгалтерию необходимо вести, чтобы контролировать объемы неучтенной наличности. Сотрудники бухгалтерии и руководство продолжали отрицать причастность к сделкам фирм-«однодневок». Но после изъятия электронных баз данных отчетности и проверок по движению средств следователь установил, что от компании в адрес таких фирм и наоборот шли проплаты за лекарства.

Оперативники в ходе расследования дела применили и ряд негласных способов получения доказательств. Например, сразу после возбуждения дела они проследили, как машины компании увезли большую часть лекарств на склад в Подмосковье. Ряд закупок они проводили также скрыто, при этом оперативник с помощью миниатюрной видеокамеры на своей одежде смог снять весь процесс документооборота, продажи и отгрузки лекарств. Эти записи следователь предъявил на допросах, когда сотрудники отрицали свою причастность к нелегальным продажам.

Доказать незаконную продажу спиртосодержащей продукции удалось с помощью проверочных закупок и допросов свидетелей. Во-первых, после четырех закупок разных партий раствора следователь установил, что в учете была отражена реализация почти в два раза меньшая, нежели закупленная оперативниками. Во-вторых, преступление состояло в том, что при продаже менеджеры не спрашивали у покупателей лицензии на право закупать спирт и продавали его в розницу от имени фиктивных фирм, тогда как в соответствии с лицензией предприятие имело право только на оптовую торговлю раствором. Таким образом, были нарушены условия лицензии, что попадает под статью 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

«Одновременно обвинить в незаконном предпринимательстве и налоговом преступлении нельзя»

На сегодня суд еще не вынес приговор никому из четырех руководителей компании. Если их признают виновными, каждому грозит до пяти лет лишения свободы за незаконное предпринимательство (ч. 2 ст. 171 УК РФ) плюс до шести лет за незаконное использование товарного знака (ч. 3 ст. 180 УК РФ).

Несмотря на то, что с найденных следствием почти 70 млн рублей неучтенного дохода не были уплачены налоги, отвечать за налоговое преступление никто из менеджеров не будет. На это прямо указал Пленум Верховного суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23. «Одновременно обвинить в незаконном предпринимательстве и налоговом преступлении нельзя. Дело в том, что доходы от незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ. — Прим. ред.) являются деньгами, полученными преступным путем, а не скрытыми от налогов. Поэтому отвечать придется только за то, как они были получены, а не за то, что с них не были уплачены налоги», — отметил следователь.

По статье 171 УК РФ незаконным предпринимательством (получением дохода) будет считаться, например, если компания или гражданин приступили к деятельности до регистрации соответственно в Едином государственном реестре юридических лиц или Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей, а также если на момент, когда они работали, в реестрах значилась запись об их ликвидации. Но, к примеру, физлицо, которое сдает в аренду недвижимость, под эту статью не попадет. В этом случае грозит ответственность по статье 198 УК РФ за неуплату НДФЛ.

Наконец, под статью попадает руководство компании или любой гражданин, который ведет деятельность, не получив обязательную для ее ведения лицензию или разрешение, также если нарушает условие выдачи лицензии. Например, адвокатскую или аудиторскую, без лицензии, или торгует алкоголем с просроченной лицензией.

кого проверили:

ЗАО «Брынцалов-А» 1

кто проверил:

Следственный комитет при МВД России

что проверили:

деятельность в целом (бухгалтерию, производство, сбыт)

цена вопроса:

лишение свободы сроком до пяти лет плюс 69 млн рублей

1 Олег Болотов — следователь по особо важным делам по расследованию налоговых преступлений и в сфере предпринимательства Следственного комитета при МВД, майор юстиции.
Обсудить