О некоторых процессуальных аспектах решений ЕСПЧ

Автор: А.Р. Султанов¹

Опубликовано в «Актуальные вопросы публичного права» Выпуск 7, Екатеринбург, 2008. С 188-193.

В последнее время появилось большое количество публикаций о деятельности Европейского Суда по правам человека (далее ЕСПЧ). Статья доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Л.М. Карапетян «Метаморфозы в решениях Европейского Суда по правам человека»², вызвала интерес, поскольку не так уж много статей посвящено процессуальным аспектам деятельности ЕСПЧ. В тоже время, не со всеми положениями данной статьи можно согласиться.

Конечно же, ЕСПЧ не закрыт от критики и, наверное, даже нуждается в здоровой и разумной критике. И примеры влияния критики на практику ЕСПЧ известны.

Однако, на наш взгляд, сравнительный анализ решений о приемлемости ЕСПЧ по делу «Рябых против России»³ и «Апполонов против России»⁴ в качестве довода о непоследовательности ЕСПЧ⁵ неудачен.

Данный вывод основан на ознакомлении с предметом требований жалоб, поданных в ЕСПЧ. Из текста решения ЕСПЧ о приемлемости по жалобе Рябых видно, что жалоба содержала в себе два требования - о признании нарушения п.1 ст. 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (далее Конвенции) и ст.1 Протокола №1 к Конвенции.

Что, касается первого требования, то по нему вопросов не возникает: «Ссылаясь на п.1 ст.6 Конвенции, заявительница жалуется на то, что решение от 8 июня 1998 г. было отменено в связи с принесением протеста и что процедура рассмотрения ее дела в президиуме Белгородского областного суда была "несправедливой"».

Хотя на наш взгляд, необходимо обратить внимание на возражения РФ, точнее оценку этих возражений ЕСПЧ: «Однако остается неясным, как можно говорить о том, что факт отмены по последующему протесту решения президиума Белгородского областного суда улучшил правовую определенность в деле заявительницы».

Данная ремарка является оценкой довода РФ о том, что надзорная инстанция является дополнительной гарантией судебной защиты и направлена именно на защиту интересов лиц, участвующих в деле.

Что же касается второго требования Рябых, то видно, что второе требование зиждется на двух основаниях. В качестве одного основания для установления нарушения ст.1 Протокола №1 к Конвенции Рябых указывает девальвацию ее сбережений, вызванная инфляцией и в качестве другого основания рассмотрение ее дела в порядке надзора и отмена вынесенного в ее пользу решения суда.

При рассмотрении вопроса о приемлемости требования Рябых о нарушении ст.1 Протокола N 1 к Конвенции ЕСПЧ никаким образом не оценил первое основание, выдвинутое Рябых, акцентировав внимание на втором основании: «Жалоба заявительницы на нарушение ст.1 Протокола N 1 к Конвенции заключается в том, что отменой окончательного решения от 8 июня 1998 г., вынесенного в пользу заявительницы, Белгородский областной суд лишил заявительницу ее имущества или, по крайней мере, вмешался в право последней на уважение своей собственности (см. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу Брумареску § 70, 73 и 77). Суд полагает, что в свете вышеуказанного, а также мнений сторон, данная часть жалобы затрагивает серьезные вопросы факта и права в соответствии с Конвенцией, определение которых требует изучения дела по существу. Таким образом, Суд приходит к заключению, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу п.3 ст.35 Конвенции».

Из вышеуказанного текста можно сделать предположение, что ЕСПЧ ограничил приемлемость жалобы только фактом отмены, вступившего в законную силу решения. Это следует из указания ЕСПЧ «…данная часть жалобы затрагивает серьезные вопросы факта и права в соответствии с Конвенцией…». Впрочем, этот факт не столь очевиден, поскольку в самом решении о приемлемости нет четкого однозначного ответа на данный вопрос. Возможно, ЕСПЧ признал жалобу приемлемой в связи с требованием об установлении нарушения ст. 1 Протокола №1 к Конвенции, не разграничив основания жалобы. И ответ на данный вопрос можно получить только, ознакомившись с Постановлением ЕСПЧ от 23 июля 2003, вынесенным по существу спора. Но об этом чуть позже.

Рассмотрим какие же требования и на каких основаниях была заявлена жалоба Апполонова в ЕСПЧ. Требование жалобы В.М. Апполонова состояло в просьбе установить нарушение ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. В качестве основания им было указано, что в результате инфляции сбережения, размещенные на его счете в Сберегательном банке РФ, потеряли свою покупательную способность и что невыполнение государством своих обязательств согласно Закону о сбережениях по восстановлению ценностей его вкладов в банке имеет результатом лишение его имущества. То есть, говорить о тождестве требований Рябых и Апполонова можно только в очень небольшой части. Причем именно той части, которую ЕСПЧ в решении о приемлемости от 21 февраля 2002 проигнорировал.

В деле Апполонов против РФ ЕСПЧ не стал уклоняться от вынесения суждения по данному вопросу. В решении ЕСПЧ отметил, что заявитель понес потери в результате обесценивания валюты Российской Федерации и инфляции. Вместе с тем ЕСПЧ напомнил, что ст.1 Протокола N 1 не вменяет в обязанность государству поддерживать покупательную способность денежных сумм, размещенных в финансовых институтах (см. решение Европейской Комиссии по делу "Х. против ФРГ" от 6 марта 1980 г., p. 226; решение ЕСПЧ по делу "Рудзинска против Польши" от 7 сентября 1999 г.; или в качестве более свежего прецедента - решение ЕСПЧ по делу "Гайдук и другие против Украины" от 2 июля 2002 г.).

Таким образом, ЕСПЧ сделал однозначный вывод, что обязанность компенсировать потери от инфляции не основана на ст. 1 Протокола 1 Конвенции. И соответственно не может быть расценена, как право, подлежащее защите на основании ст.1 Протокола № 1 Конвенции.

Но ЕСПЧ не остановился только на констатации своей прецедентной практики, но и решил выяснить, не попало ли данное право (право на компенсацию от инфляции) под защиту ст.1 Протокола №1 Конвенции в результате вынесенных судебных актов. Напомним, что ЕСПЧ в своей прецедентной практике толкует, что долг, признанный судебным решением, может считаться "собственностью" в целях ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции (см., среди других источников, Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против РФ", жалоба N 59498/00, § 40, и процитированные в нем постановления). Соответственно отмена такого постановления после того, как оно стало окончательным и не подлежало обжалованию, составляет вмешательство в право лица, в чью пользу вынесено постановление, на спокойное пользование указанным имуществом (см. упоминавшееся выше Постановление ЕСПЧ по делу "Брумареску против Румынии", § 74.

И ЕСПЧ пришел к выводу, что "В свете решений, принятых внутренними судами по данному делу, нельзя утверждать, что законодательство РФ в том виде, в каком оно действует в настоящий момент, создает исполняемое со стороны государства обязательство по компенсации убытков, являющихся следствием инфляции»

Данный вывод ЕСПЧ, подвергся критике автора статьи «Метаморфозы…»: «Совершенно очевидно, что такой вывод не согласуется с тем, что все законы Российской Федерации по данному вопросу содержат четкие правовые установления о восстановлении и индексации сбережений граждан в их покупательной способности, а также механизм практической реализации этих положений. В этой связи уместен также вопрос: почему Европейский суд по жалобе А.И. Рябых не усмотрел какие-либо изъяны в законодательстве России, а в решении по аналогичной жалобе В.М. Апполонова усмотрел?»

Адресом для критики, на наш взгляд, в данной ситуации ЕСПЧ выбрано ошибочно. «Логика защиты, установленной Конвенцией, огранивает возможности Суда. На национальные власти, а именно на суды, ложится задача толкования и применения внутреннего права, даже тех областях, в которых Конвенция "включает в себя" нормы этого права: национальные власти, по логике вещей, являются более компетентными в урегулировании проблем, возникающих в этой связи»⁶.

И ничего удивительно, что ЕСПЧ в деле Рябых признал жалобу приемлемой, исходя из того, что требования Рябых были удовлетворены национальными судами и судебное решение по ее делу до отмены в порядке надзора стало окончательным. И не признал приемлемой жалобу Апполонова, поскольку основанием для подачи жалобы в ЕСПЧ было право, не защищаемое ст. 1 Протокола №1 к Конвенции и не приобретшее в результате судебных актов национальных судов обязательного характера для государства.

Вернемся к делу Рябых против РФ. В Постановлении от 23.07.2003 ЕСПЧ вновь вернулся к вопросу о приемлемости жалобы в связи с тем, что государство предприняло усилия для устранения неблагоприятных последствий в случае с заявителем, сначала постановив вернуть Рябых ее сбережения в их реальной стоимости, а затем - приобретя ей квартиру.

И рассматривая вопрос о приемлемости ЕСПЧ указал: «46. Однако не вина государства, что сбережения заявителя не были возвращены, - обстоятельство, лежащее в основе требований по ст. 6 Конвенции (см. Решение Европейской Комиссии по делу "Х. против Германии") от 6 марта 1980 г., N 8724/79, p. 226; Постановление ЕСПЧ по делу "Рудзинска против Польши", жалоба N 45223/99, ECHR 1999-VI; Решение ЕСПЧ по делу "Гайдук и другие против Украины", жалоба N 45526/99; или, в качестве более позднего источника, Решение ЕСПЧ по делу "Апполонов против Российской Федерации" от 29 августа 2002 г., жалоба N 67578/01). В соответствии с этим положением, Европейский Суд, вместо этого, озабочен воздействием производства в порядке надзора на конвенционные права заявителя».

И сочтя, что то обстоятельство, что требования заявителя были в конце концов удовлетворены, само по себе не устраняет последствий состояния правовой неопределенности, в котором заявитель находилась в течение трех лет после отмены окончательного постановления от 8 июня 1998 г. (см. Постановление ЕСПЧ "Брумареску против Румынии" от 28 октября 1999 г., § 50) ЕСПЧ пришел к выводу, что заявитель не потерял статус "жертвы", жалуясь на то, что решение президиума Белгородского областного суда от 19 марта 1999 г. и последовавшие события нарушили ее права, закрепленные п. 1 ст. 6 Конвенции⁷. В тоже время, ЕСПЧ не стал заново рассматривать вопрос о приемлемости жалобы по ст. 1 Протокола №1 к Конвенции. Возможно расставление акцента в п.46 Постановления ЕСПЧ счел для данного случая достаточным.

При рассмотрении по существу жалобы на нарушение ст.1 Протокола №1 к Конвенции ЕСПЧ снова сделал акцент на последствиях отмены, вступившего в законную силу решения:

«61. ЕСПЧ напомнил, что долг, признанный судебным решением, может считаться "собственностью" в целях ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции (см., среди других источников, Постановление ЕСПЧ по делу "Бурдов против РФ", § 40, и процитированные в нем постановления). Кроме того, отмена такого постановления после того, как оно стало окончательным и не подлежало обжалованию, составляет вмешательство в право лица, в чью пользу вынесено постановление, на спокойное пользование указанным имуществом (см. упоминавшееся выше Постановление ЕСПЧ по делу "Брумареску против Румынии", § 74).»

Но нарушений ст.1 Протокола №1 к Конвенции в данном случае не нашел поскольку государство предоставило заявителю квартиру стоимостью 330 000 рублей. Эта сумма значительно превышала (даже с учетом инфляции) сумму, на которую заявитель изначально имела право и которой она, предположительно, была произвольно лишена в результате пересмотра дела в порядке надзора.

Что же касается вопроса о другом основании жалобы Рябых для установления нарушения ст.1 Протокола №1 к Конвенции - девальвации сбережений, вызванной инфляцией, то из Постановления можно сделать вывод, что все же ЕСПЧ не рассматривал эти два основания, как нечто раздельное, а рассматривал как одно требование. Это следует из того, что, сделав вывод об отсутствии нарушения ст.1 Протокола №1 к Конвенции, в связи с отменой, вступившего в законную силу решения в порядке надзора, ЕСПЧ продолжил оценку жалобы Рябых фразой «более того». Фраза «более того» - используется для указания уточнения смысла и усиление эмоциональной оценки в последующей фразе (обычно заключительной)⁸: «63. Более того, ЕСПЧ напомнил, что он ранее тщательно рассмотрел жалобы, вытекающие из несоблюдения государством своей обязанности по восстановлению стоимости депозитов в Сберегательном банке (см. упоминавшееся выше Решение ЕСПЧ по делу "Апполонов против России"), и установил, что они не свидетельствуют о наличии каких-либо признаков нарушения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. В данном деле ЕСПЧ указал, что, хотя сумма сбережений Апполонова уменьшилась из-за инфляции, ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции не обязывала государство поддерживать покупательную способность денежных средств, депонированных в кредитных учреждениях. Также в Законе о сбережениях, в толковании национальных судов не была установлена обеспечиваемая к исполнению принудительной силой обязанность компенсировать ущерб, причиняемый инфляцией. ЕСПЧ не усмотрел оснований отступать от этого решения и в данном деле».

И ЕСПЧ в следующем пункте сделал окончательный вывод, что не было нарушения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Таким образом, упрекнуть ЕСПЧ в непоследовательности при рассмотрении этих двух дел было бы неправильным.

Как правильно указал уважаемый автор статьи, что ст.1 Протокола №1 к Конвенции не запрещает государству поддерживать их покупательную способность. А ст. 60 Конвенции гласит: "Ничто в настоящей Конвенции не может истолковываться как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой договаривающейся стороны...".

Законодательство РФ может содержать более высокие стандарты, чем стандарты Совета Европы⁹. Но поддерживать эти стандарты предстоит самой России.

Отсюда можно сделать вывод, что решение ЕСПЧ об отказе в рассмотрении жалобы В.М. Апполонова о нарушении его имущественных прав не отрицает самого права на компенсацию вкладов от девальвации. И что России необходимо самой предпринять меры для защиты прав установленных российским законодательством.

Но из анализа этих двух дел можно сделать несколько важных практических выводов:

1. Не любое право, защищаемое законодательством РФ, может быть защищено в межгосударственных органах.

2. Что разрешение вопросов по поводу прав, защищенных законодательством РФ, лежит в компетенции национальных судов. Именно национальные суды должны правильно применять национальное законодательство. Соответственно предметом критики в споре о девальвации доходов должна быть именно деятельность национальных судов.

3. Справедливые судебные акты, вынесенные национальными судами и исполненные надлежащим образом исключат необходимость обращения граждан России в межгосударственные органы.

4. Что ЕСПЧ рассматривает свои акты, как прецедентные, независимо от того вынесены ли они по существу – Постановления, либо по вопросам приемлемости – Решения. Причем применяет эти прецеденты независимо от субъектного состава стран-участниц Конвенции.

5. Что для того, чтобы жалоба, направленная в ЕСПЧ, была признана приемлемой нужно, прежде всего, обосновать факт нарушения Конвенции, а не национального законодательства. Хотя конечно, иногда, но не всегда, нарушение национального законодательства и будет являться нарушением Конвенции.

 

---