Если верить статистике, увольнения, сокращения зарплат и вынужденные отпуска не привели к росту социальной напряженности в России. По данным Росстата, с января по май в стране зафиксирована лишь одна забастовка, в которой участвовали всего 10 человек. Но убаюкивать себя этими сведениями вряд ли разумно. Перспектива забастовок становится все более реальной — их ожидают в этом году почти половина рабочих и инженерно-технических работников, констатирует «Левада-центр».

Россияне все чаще рассматривают забастовку как действенный инструмент борьбы за свои права. Две трети опрошенных ВЦИОМ считают забастовку нормальным средством отстаивания своих прав (в 2001 г. таких было 56%), 21% полагают, что забастовкой нельзя ничего добиться (в 2001 г. так думали 33%). Недопустимой забастовку считают всего 3% опрошенных (5% — восемь лет назад). По сравнению с прошлым годом доля тех, кто рассматривает забастовку как единственный способ добиться удовлетворения своих требований, выросла в полтора раза — до 19%.

Можно успокаивать себя, что от признания забастовок до личного участия в них очень далеко. Но в последнее время выросло число тех, кто готов участвовать в акциях протеста. По данным «Левада-центра», их доля с сентября 2008-го по март 2009 г. увеличилась с 18% до 26%. Получается, что в забастовках и демонстрациях могут принять участие 15-17 млн человек. И это средняя температура по больнице. Градус протестных настроений в небольших моногородах и среди безработных значительно выше. По данным фонда «Общественное мнение», в акциях протеста готовы принять участие 32% безработных — а это около 2 млн человек по всей стране. В Байкальске (Иркутская область), где в октябре 2008 г. было остановлено градообразующее предприятие (целлюлозно-бумажный комбинат) и уволены 1800 работников из 2300, на улицы, по данным ФОМ, готовы были выйти 60% жителей города и 70% работников ЦБК.

Почему же статистика не отражает никаких забастовок, тогда как россияне явно находятся в протестном настроении? Причина в том, что Росстат не регистрирует стихийные стачки и забастовки, которые были признаны судом незаконными. А провести законную забастовку при нынешнем Трудовом кодексе (ТК) крайне сложно.

Согласно ст. 410 ТК решение о забастовке должны одобрить не менее половины работников, что делает ее невозможной на предприятиях с непрерывным циклом производства, где люди работают по сменам. На этом основании суды объявляли незаконными стачки рабочих завода «Форд», забастовки портовых рабочих Новороссийска и железнодорожников.

А ст. 413 запрещает стачки в больницах, на предприятиях энерго-, тепло- и водоснабжения, авиационного, железнодорожного и водного транспорта, связи, если проведение забастовки «создает угрозу обороне страны и безопасности государства, жизни и здоровью людей», не конкретизируя степени угрозы жизни и безопасности. По оценке Института коллективных действий, в России за шесть месяцев 2009 г. произошло около 40 стихийных и организованных акций протеста на рабочих местах, в которых участвовали 30 000 человек. Это значительно меньше, чем на Западе или в Латинской Америке, но масштабы протеста могут вырасти по мере остановки производства.

Проблемы, подобные пикалевским, могут проявиться, по оценкам Минпромторга, на 42 предприятиях России, между занятостью и безработицей находятся свыше 1,6 млн человек. Премьер вряд ли сможет лично решить все проблемы в ручном режиме. А вот силовое подавление возможно, показывает опыт, так же как и преследования и увольнения активистов независимых профсоюзов.

Но подобные меры не устранят причины недовольства, они лишь загонят его вглубь. В нынешних условиях это может привести к ужесточению методов борьбы — перекрытию транспортных магистралей, захвату и порче оборудования предприятий, что нанесет экономике более значительный вред, чем открытые акции протеста.