Уже второй президент России заявляет о необходимости укрепления международного статуса рубля, однако сколь-либо заметных успехов не достигнуто. Кризис дает новый шанс.

Дмитрий Медведев в послании к Федеральному собранию в очередной раз заявил о необходимости перехода на расчеты в рублях на международном рынке. По словам президента, «этот вопрос мы затянули». Чтобы не затягивать и далее, Дмитрий Медведев предложил перейти на расчеты в рублях за нефть и газ, ожидая, что это позволит рублю стать как минимум крепкой региональной валютой.

Надо сказать, что в этом отношении он полностью продолжает курс Владимира Путина, который затронул международные амбиции рубля еще во втором своем послании. Повышение статуса рубля может быть выражено как в превращении его в расчетную валюту (хотя бы регионального масштаба), а в самом оптимистичном сценарии – в резервную.

За прошедший период больших подвижек в этом направлении не произошло, если не считать ряда мер, реализованных Центробанком. Он, в частности, снял ограничения на валютные операции, в том числе отменил обязательную продажу части валютной выручки.

Впрочем, отдельные экономисты оспаривают эффективность и этих мер для решения президентской задачи. Например, Сергей Глазьев полагает, что отмена ограничений на валютные операции, наоборот, лишила рубль последних конкурентных преимуществ как расчетной валюты даже на внутреннем рынке, не говоря уже о международном.

В 2003 году формально открылись возможности для рублевых расчетов с китайскими компаниями, однако для них российский рынок не слишком велик, поэтому и отказываться от традиционных долларов в пользу рубля большого стимула не было. Частичные расчеты в рублях проводят с другими развивающимися странами, например с Турцией, однако это скорее исключение. О намерении же включить рубль в свою корзину золотовалютных резервов вообще заявил пока только Китай.

Послание Дмитрия Медведева оказало действие. Уже в середине ноября о переходе на торговлю нефтью и газом за рубли договорились министры финансов России и Белоруссии. «Это будет нашим вкладом в придание рублю статуса региональной резерв­ной валюты», – заявил министр финансов Белоруссии Андрей Харковец. Вкладом России стало предоставление Белоруссии межгосударственного кредита в размере $2 млрд на льготных по нынешним меркам условиях.

Финансовые потоки от нефтегазового экспорта российских компаний (оплата энергоносителей, поставляемых Белоруссии, а также расчеты за пользование нефте- и газопроводами в Европу) составляют более трети всей внешней торговли Белоруссии. Можно предположить, что на рублевые расчеты постепенно будут переходить и другие предприятия, не связанные с сырьевым сектором. Тем более, что корреляция курсов российского и белорусского рублей теперь окажется существенно выше, а значит, рублевые расчеты будут нести меньшие валютные риски, чем, скажем, долларовые.

Министр энергетики Сергей Шматко решил развить белорусский успех, отдав поручение «Интер РАО ЕЭС» перевести все расчеты по экспорту российской электроэнергии на рубли. По словам чиновника, у энергетиков уже есть несколько подходящих контрактов, а за ближайшие месяцы компания проанализирует дополнительные возможности для перевода части расчетов по электроэнергии на рубли. В частности, он ожидает, что могут оказаться успешными переговоры с Китаем.

На руку энергетикам играет то, что, в отличие от нефти и газа, котировки на электроэнергию не привязаны к доллару. Использование долларов же вносило искажение в расчеты цены, ведь основные издержки энергетики несут в рублях.

«Отвязаться» от доллара потенциально могут и газовики. Газ – не биржевой товар, и при расчете его цены отталкиваются от нефтяных котировок в долларах. Поставщиков газа в этой ситуации не устраивает то, что спрос на газ не столь быстро меняется, как спрос на нефть – соответственно, и цена на газ должна быть более стабильна. Поэтому они и пытаются использовать самостоятельную цену на основании баланса спроса и предложения. Об этом, в частности, шла речь на встрече участников будущего Форума стран – экспортеров газа в лице России, Ирана и Катара.

Если цены на газ станут самостоятельными, то у «Газпрома» появится реальная возможность заключать контракты в рублях. Ведь рынок газа сегодня во многом локален (как и рынок электроэнергетики) – потребители жестко привязаны к трубе и не могут сменить поставщика (доля поставок сжиженного газа не превышает 20–25%). Противником такой «рублевой самостоятельности» «Газпрома» может выступить лидер по поставкам сжиженного газа Катар, ориентированный на долларовых потребителей.

Впрочем, и для «Газпрома», и для нефтяных компаний препятствием для быстрого расширения объема рублевых операций могут стать действующие контракты на поставку углеводородов. В отдельных случаях эти контракты подписаны до 2020 года и даже больший срок. Соответственно, только по истечении этих сроков возможны поставки сырья за российские рубли, если удастся достичь договоренностей с партнерами.

Еще одна проблема связана с механизмами ценообразования. Чтобы расширить рублевый экспорт углеводородов, необходимо создать прозрачный механизм ценообразования газа и нефте­продуктов в рублевой форме, что, по мнению Сергея Глазьева, может потребовать от крупнейших производителей нефти обязанности продавать ее через биржу.

Впрочем, как указывает главный экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков, даже если это и произойдет, то продавать всю нефть и газ за рубли будет невозможно. В стране банально не хватит этих самых рублей. Денежная база в России составляет сейчас порядка 5 трлн рублей, а объем экспорта углеводородов лишь чуть меньше этой суммы.

Кроме того, наших потенциальных партнеров не может не настораживать инфляция, превышающая 15%, в то время как у них она составляет не более 4–5%. Фактически рублевые расчеты будут связаны для них с дополнительными издержками в виде обесценивания средств на счетах. До недавнего времени ЦБ РФ достаточно уверенно сдерживал курс рубля, не позволяя усомниться в его стабильности и тем самым нивелируя хотя бы частично негативное влияние на рублевые вложения. Однако ослабление рубля на фоне уверений чиновников о недопустимости девальвации подорвало веру в рубль. Даже российские граждане снова начали конвертировать свои сбережения в доллары – стоит ли ждать обратного от наших зарубежных партнеров.

Тем не менее, потенциальный запрос на рублевые расчеты могут предъявлять страны, имеющие высокую степень интеграции с российской экономикой. Не случайно Белоруссия – один из лидеров по доле внешнеторгового оборота, приходящегося на Россию – более 47% (выше находится только оффшорный Кипр, у которого на долю российских экспортно-импортных операций приходится 54%).

На Россию ориентировано более 15% товарооборота в таких странах, как Киргизия, Узбекистан, Украина, Таджикистан, Молдавия и Казахстан. Препятствием для принятия столь важного решения, как начало рублевых расчетов, может стать только отсутствие единого центра принятия политических решений, по сравнению с Белоруссией, и процесс обсуждения может существенно затянуться даже при безукоризненной работе российских дипломатов.

От 7 до 15% товарооборота приходится на Россию в таких странах, как Литва, Эстония, Азербайджан, Грузия, Армения, Латвия, Финляндия, Гвинея, Болгария. Маловероятно, что в этих государствах начнут делать шаги навстречу рублевым расчетам или размещению национальных резервов в рублях. Однако в ключевых областях переход на рублевые расчеты все-таки возможен. Например, с поставками древесины в Финляндию (Россия со своей стороны уже сделала уступки, отодвинув срок введения заградительных пошлин на вывоз кругляка), с транспортными услугами в Прибалтике.

Наиболее восприимчивыми к рублевой дипломатии могут оказаться страны, которые на протяжении последних лет устойчиво имели отрицательное сальдо внешнеторговых операций и жили, по сути, в долг. В результате в кризисных условиях они столкнулись с разрастающимся дефицитом текущих счетов, который уже превышает их золотовалютные резервы (Литва) или приближается к этому уровню (Латвия, Эстония, Болгария, Украина, Венгрия, Исландия).

Фактически это преддефолтное состояние и помочь здесь может только крупный партнер, способный подставить кредитное плечо (как это произошло с Белоруссией), либо выкупить часть активов. Большинство из указанных стран ведут переговоры с МВФ. Исландия параллельно обсуждает возможность предоставления кредита со стороны России и других стран.

«Замедление экономик этих стран усилит ослабление валюты. В таких условиях центральные банки будут вынуждены использовать национальные резервы для поддержания своих валют и покрытие дефицита. В долгосрочной перспективе это может увеличить разрыв между страновыми резервами и их государственными долгами, за чем последует еще большее обесценивание валюты, что поставит ряд стран на грань дефолта», – говорит аналитик «Атона» Инга Фокша.

Очевидно, что это благоприятный момент, если не для выработки окончательных решений и жесткого «продавливания» рубля, то хотя бы для постановки вопроса. Тем более, что неестественно ожидать от стран Прибалтики высокой лояльно­сти к предложениям от России. Основная помощь им будет направлена из ЕС, но новые переговорные возможности все же открыты и для России.

Еще один ограничивающий момент – это объем возможно необходимой помощи потенциальному участнику рублевого пула. Например, на Украине и в Болгарии дефицит текущего счета почти $20 млрд (в Белоруссии всего $3,4 млрд). Такие вливания явно не под силу.

В этих условиях Россия помогла бы уже тем, что не требовала бы оперативного возврата задолженностей за поставленные товары. Хотя новая российско-украинская газовая война все-таки была развязана, но она также позволяет пересмотреть условия сотрудничества, в том числе в части выбора валюты оплаты за поставленные нефть и газ.

Решение президентской задачи возможно и через использование таких международных институтов, как МВФ, переговоры о задачах и управлении которым сейчас идут при участии России. Россия уже участвует в финансовой поддержке отдельных стран совместно с фондом (в ноябре $640 млн уже было выделено Венгрии). Кредитование стран на постсоветском пространстве также возможно было бы с использованием рублей. Об этом говорил еще бывший глава МВФ Хорст Келлер, но вопрос так и остался открытым.

Возможно, потребуются и экономические стимулы к более активному использованию рубля для российских экспортеров (налоговые, таможенные или иные льготы), так как со снятием ограничений на валютные операции, по мнению Сергея Глазьева, они смогли лишь увеличить эффективность использования доллара в расчетах.

Не стоит забывать и про несостоявшуюся международную экспансию российских банков на международный рынок. Об интересе к скупке дешевеющих европейских и американских собратьев заявляли многие, но реальных сделок так и не произошло – слишком неожиданно начались проблемы на собственном рынке. А без широкого международного присутствия российских банков рубль также вряд ли будет популярным.