Выбор пенсионных программ велик: государственная или негосударственная, от максимально консервативной до относительно агрессивной. Однако у каждого из вариантов немало недостатков и нет решающих преимуществ.

По итогам первого полугодия сумма пенсионных накоплений достигла в России 526,6 млрд руб. Львиная доля этих средств сосредоточена во Внешэкономбанке — 446,6 млрд руб. В управляющие компании передано 12,7 млрд руб., а в негосударственные пенсионные фонды (НПФ) — 67,3 млрд руб.

Партнерство с ВЭБом

Крупнейший оператор на пенсионном рынке — Внешэкономбанк. В его ведении, как государственной управляющей компании, находятся пенсионные накопления молчунов: тех, кто не пожелал их переводить частным управляющим, а также вернул их из НПФ или частных управляющих компаний (УК) — либо по собственной воле, либо по причине их закрытия.

Стратегия ВЭБа максимально консервативная, на данный момент он инвестирует пенсионные накопления только в госбумаги. Да и статус госкомпании позволяет ему рассчитывать на поддержку бюджета. По итогам 2008 г., например, ВЭБ продемонстрировал в отчетности убыток в 0,46%, однако в «письмах счастья» от Пенсионного фонда России (ПФР) граждане увидели нули. В более удачные годы ВЭБу не удавалось догнать по доходности даже официальную инфляцию.

Сейчас всех молчунов переводят на расширенную инвестиционную декларацию. С ноября средства этого портфеля будут вкладываться не только в госбумаги, но также в инфраструктурные и ипотечные облигации и даже корпоративные бумаги. Естественно, они будут обеспечиваться различными рейтингами и гарантиями, в том числе и государственными. По идее, это должно дать более высокую доходность при относительно небольшом росте рисков.

Но доходность таких бумаг в большинстве случаев ниже инфляции. А близость к государству, как в случае с Федеральной лизинговой компанией или эмитентами из Московской области, не является спасением от дефолта.

Один из самых громких инфраструктурных проектов в истории современной России — РАО «Высокоскоростные магистрали», после которого остался пустой котлован и дыра в госбюджете на $85 млн. Впрочем, и строительство Панамского канала, благодаря которому в XIX в. слово «панама» стало синонимом слова «афера», тоже было инфраструктурным проектом.

Опыта управления по таким правилам портфелем, который уже через несколько лет, как ожидает ПФР, будет исчисляться триллионами рублей, в стране ни у кого нет. И нет уверенности, что в очередной кризис у государства найдутся деньги и желание компенсировать по такому портфелю убытки хотя бы в 10%.

Раньше у молчуна была иллюзия сохранности, но теперь и ее нет, а прозрачности в государственных финансах нет тем более — пенсионеру, по сути, лишь сообщают о том, что государство внутри своих структур что-то сделало с его деньгами и вышел такой-то доход, считает президент НПФ «Сберфонд РЕСО» Андрей Неверов.

В поисках дохода

Желающие увеличить доходность пенсионных денег могут отказаться от услуг ВЭБа, переведя свой счет в ПФР под управление частной УК. Для таких управляющих инвестиционная декларация существенно шире, чем у ВЭБа: они могут размещать пенсионные накопления в корпоративные облигации, банковские депозиты и т. д. Предполагается, что эти компании могут иметь более агрессивную стратегию — вкладываться в более рисковые (хотя все-таки относительно консервативные) активы.

До 2008 г. доходность портфелей большинства частных компаний существенно превосходила доходность ВЭБа. Лидеры по доходности постоянно менялись, поэтому многие управляющие советовали выбирать компанию с учетом доходности за 3-5 лет. Однако в кризис подавляющее большинство УК принесло клиентам убытки. «Отбить» их до сих пор удалось не всем, а уж об опережении инфляции думать не приходится. «Кризис подпортил показатели, но мы уже вернулись к доходности ВЭБа, а в долгосрочной перспективе агрессивные портфели в любом случае выигрывают», — уверен гендиректор УК «Капиталъ» Вадим Сосков.

В отношении пенсионных накоплений, как и любых других переданных в доверительное управление активов, имущество клиента отделено от имущества самой УК. То есть предполагается, что убытки портфеля могут лишь уменьшить вознаграждение управляющего, но никак не разорить его. Более того, зачастую управляющий вполне может получать прибыль, несмотря на то что его клиенты беднеют. Зато деньгам клиента не грозит нецелевое расходование средств — УК держит их на отдельном счете.

Но 2008 год показал, что эта схема работает не всегда: при управлении пенсионными резервами возникли убытки и НПФ, сославшись на указанную в договорах гарантированную доходность (чего по закону УК не может делать), потребовали компенсации. Виноваты были обе стороны: УК, чтобы получить крупного клиента, шли на то, чего делать были не должны, а НПФ из-за наплыва желающих поуправлять задирали процент гарантируемой доходности.

Компания «Пиоглобал эссет менеджмент», одна из старейших и известнейших на российском рынке, после проигрыша нескольких таких исков уже прекратила работу. В таком случае активы должны быть реализованы и деньги возвращены доверителям — но очевидно, что распродажа будет проходить уже в соответствии с законом, а не со стратегией управляющего. «Состояние портфеля может быть хорошим, но, если компания попала под ликвидацию, доходность за последний период, скорее всего, будет даже не нулевой, а отрицательной», — уверен Неверов.

Конфликт УК с НПФ только набирает обороты — кроме «Пиоглобал», известно еще о нескольких исках. Заставить компании уйти с рынка может и повышение минимального требования по капиталу со стороны Федеральной службы по финансовым рынкам, только в этом году подобная участь постигла полтора десятка компаний. Регулятор намерен повышать требования и впредь. А руководитель ПФР Антон Дроздов полагает, что частные УК «лишние» в схеме, так как и обслуживают НПФ, и работают с пенсионными деньгами напрямую. То есть не исключено, что в 2013 г. договоры компаний с ПФР прекратятся, их портфели будут распроданы по текущей цене и переданы в ВЭБ. «Средства, переданные в частные УК, остаются в ПФР, т. е. государство несет субсидиарную ответственность за сохранность этих денег, поэтому некоторые чиновники хотят, чтобы если активы уходят из распоряжения государства, то обязательства также переходили бы в НПФ», — поясняет Сосков.

На рынке УК регулятор не отвечает за результаты инвестирования. ФСФР может требовать от УК, лишь чтобы инвестирование было в рамках дозволенного. Результат управления остается внутренним делом управляющего и клиентов, у которых остается право «голосовать ногами», говорит Сосков. Но иногда и это сделать затруднительно. Например, после того как ФСФР аннулировала лицензию УК «Каравелла», выяснилось, что спецдепозитарий «Каравеллы» — «Профит хауз» — не может выполнять функции временной администрации, поскольку там введено внешнее управление. По признанию одного из сотрудников ФСФР, периодически обнаруживаются УК, у которых «не то что активов, а и руководства нет».

Найди свой фонд

Можно забрать пенсионные накопления из ПФР и перевести их в один из НПФ. Для размещения НПФ привлекают частные УК, как правило несколько: если даже одна получит убыток, другие могут не совершить тех же ошибок. НПФ, в отличие от большинства УК, не занимаются ничем иным, кроме пенсий, и в итоге на них по состоянию на 30 июня 2009 г. приходится 67,3 млрд руб. пенсионных накоплений — 12,8% рынка, в 5,3 раза больше, чем на УК. И НПФ работают не только с обязательной частью пенсий, но и предлагают гражданам собственные программы — сумма собранных ими самостоятельно средств уже составляет около 500 млрд руб.

В итоге получается, что будущий пенсионер оплачивает услуги сразу двух организаций — и НПФ, и УК. А качество обслуживания портфеля зависит только от качества риск-менеджмента самого НПФ, ведь надежность УК здорово различается. Сейчас многие крупные НПФ для улучшения контроля переводят активы в аффилированные УК — одновременно расставаясь с идеей диверсификации, т. е. заменяя один риск другим.

В этом году НПФ дали возможность часть средств размещать самостоятельно — о перспективах такого управления профессиональные управляющие отзываются крайне скептически. Показателен пример одного крупнейшего и уважаемого регионального НПФ: недавно его представитель с гордостью сообщил, что фонд договорился с крупным местным банком о размещении депозита. В обмен банк обязался продавать через свою сеть продукты НПФ. На вопрос, почему менеджмент фонда использует деньги будущих пенсионеров для развития собственного бизнеса, а не просто старается разместить их наилучшим образом, этот представитель ответить не смог.

«Несмотря на то что НПФ берут лишнюю комиссию, многолетняя доходность у них в среднем выше, чем у большинства УК», — уверен Неверов. Однако проверить это негде: НПФ не обязаны оперативно публиковать данные по доходности — и зачастую этого не делают. Рэнкингов или рейтингов, отслеживающих среднюю доходность фондов за несколько лет, найти также не удалось.

Из данных, публикуемых на сайте ФСФР, сложно формировать мнение об общей картине рынка и реальной эффективности работы отдельных игроков. Или сравнить их по соотношению риск — доходность. «НПФ — самые непрозрачные участники рынка коллективных инвестиций, в их специальной отчетности есть все необходимое для анализа, но ФСФР по каким-то причинам ее не публикует, — сетует руководитель компании “Пенсионные и актуарные консультации” Евгений Якушев. — Если специалисты не могут сравнить результаты работы НПФ, то что говорить о простых гражданах». У некоторых НПФ опубликованная доходность по итогам 2008 г. была положительной, но у клиентов, которые пришли за выкупными суммами, она оказалась отрицательной, рассказывает Сосков.

У НПФ также существует проблема с убытками 2008 г.: хотя суды чаще принимают их сторону в споре с УК, эти деньги надо еще получить. Если УК даже сможет компенсировать убытки НПФ, вполне вероятно, что это будет делаться по итогам дальнейшего управления тем же портфелем. То есть на бумаге это будет возмещением убытков, а на деле — перераспределением будущих доходов пенсионеров.

У НПФ, как и у УК, растут требования к капиталу — в этом году лицензий по этой причине лишились уже 33 фонда. Около четверти из них сейчас присоединяются к другим НПФ. Однако на большинство фондов покупателей не нашлось — по свидетельству участников рынка, реальная стоимость активов многих фондов близка к нулю, а обязательства, разумеется, сохранились в полной мере.