Все-таки хорошо, что кризис идет сейчас. Если б стартовал через несколько лет, Россия с гораздо большими усилиями выползала бы из него.

Посмотрим на «болевые точки», во­круг которых сейчас так много восклицаний и опасений. Итак, кредиты частным лицам, по которым «скоро начнутся массовые дефолты». Задолженность по ипотечных ссудам на 1 октября 2008 года равна 974 млрд рублей (из них 21% приходится на валютные займы). Много это или мало? ВВП в текущих ценах по итогам 2008 года составит порядка 40 трлн рублей. Отношение ипотечного долга к ВВП (mortgage GDP ratio) – 2,5%. В Восточной Европе показатель превышает 10%, в Европейском союзе – 30%, а в Великобритании и США – 60%.

Абсолютный же объем ипотечного долга в России в 230 раз меньше, чем в США. Господа, да у нас тут ипотечная песочница. Даже если начнут наклевываться серьезные проблемы, государство их легко купирует. Но проблемы эти в силу масштабов не претендуют на роль макроэкономических.

Более тревожно выглядит ситуация с другими кредитами частным лицам – автомобильными, карточными, магазинными. Вот тут банки действительно могут пострадать. Объем задолженности – 2,5 трлн рублей. 17,6 тыс. рублей на душу населения. При этом залоги если есть, то сомнительные. Такие, как подержанные автомобили. Тем не менее и тут все во много раз пристойнее, чем в «развитых» странах. Общий долг домохозяйств в России составляет 10% от ВВП, в США – 102%. По иронии судьбы наша недоразвитость в период кризиса стала сильной стороной.

Следующий тезис: уровень жизни населения резко снизится, а потребительский спрос драматично уменьшится. Безусловно, снизится и уменьшится. Но вот насколько драматично? Данные Росстата свидетельствуют: абсолютному большинству россиян и терять-то в кризис – по европейским меркам – особо нечего. Только 1,3% работников по состоянию на апрель 2008 года имели зарплату свыше 75 тыс. рублей. И всего 8% – больше 35 тыс. рублей. Кризис бедности и неравенства в России уже был, причем давно.

Фондовый рынок обвалился. Напрямую этот факт задел очень узкий слой людей. Сколько человек целенаправленно несли деньги в акции – через интернет-доступ на ММВБ и Forts или паевые фонды акций? Сотни тысяч, меньше 1% населения. Это ничтожно мало даже по сравнению с Восточной Европой, не говоря уже о «развитых демократиях».

Есть еще категория граждан, которые владеют бумагами со времен приватизации. Им, конечно, обидно из-за падения котировок, но, во-первых, они уже помнят обвал-1998 и последующее восстановление; во-вторых, они не вкладывали в бумаги живые деньги. Есть, наконец, совсем узкий слой собственников, которые имеют пакеты, достаточные для оказания влияния на компании. Для них переоценка акций и во­все носит условный характер. Цена бумаг вторична, важен размер пакета и перспективы бизнеса.

Так что в целом для экономики все эти проблемы не так страшны, как могут показаться на первый взгляд.

Олег Анисимов, главный редактор журнала «Финанс.»