Бухгалтерский учет. Налогообложение. Аудит.
|
К. с 1992 года работал в "Сбербанке" начальником одного из отделов. В середине октября 2017 года он получил два дисциплинарных взыскания – замечание и выговор (за отсутствие на работе без уважительных причин). После был ещё прогул, после которого К. уволили. Работник не согласился с таким ходом дела и отправился в суд. Требовал признать незаконными и отменить приказы о дисциплинарных взысканиях и о прекращении трудового договора, восстановить его на работе в прежней должности, взыскать с ответчика зарплату за время вынужденного прогула.
Работодатель представил суду доказательства того, что К. не было на работе – есть акты о его отсутствии и служебные записки управляющего-директора. Также это подтверждено записями с видеокамер, установленных в здании у входных турникетов.
Но К. и не отрицал, что уходил с работы в течение дня. Он пояснил: в день прогула был на официальной встрече с руководителем трудинспекции, куда его пригласили для ознакомления с результами проведенной проверки его работодателя. До трудинспекции был долгий путь, сама встреча длилась пару часов, а после неё он подписывал документы об ознакомлении с материалами проверки. К. представил суду документы, подтверждающие его присутствие в трудинспекции – карточку приёма посетителей, отметку на заявлении об ознакомлении с материалами проверки, отметку охранника здания трудинспекции.
Работодатель в свою очередь принёс в суд письмо от руководителя трудинспекции. Из него следовало, что К. действительно был на приёме, но его туда никто не приглашал. Он записался на него по собственной инициативе, так как был не согласен с результатами проверки.
Суд первой инстанции решил: поскольку встреча в трудинспекции была инициирована истцом, то для его отсутствия на работе более 4-часов не было уважительных причин. То есть имел место прогул, за которым может последовать увольнение.
Процедура увольнения была соблюдена: от К. истребованы объяснения о причине его отсутствия, срок привлечения к ответственности работодателем нарушен не был. Суд решил: К. уволен законно.
Тот пожаловался в апелляцию, сославшись в том числе на то, что не согласен с наличием видеокамеры в фойе. Апелляция оставила решение райсуда в силе. Видеонаблюдение призвано обеспечить безопасность и не нарушает основные конституционные права истца: видеозапись не раскрывает персональные данные работника и не используется для установления обстоятельств его частной жизни либо его личной и семейной тайны (решение Гагаринского райсуда Москвы от 1 марта 2018 года и апелляционное определение Московского горсуда от 16 ноября 2018 года).
К. попытался передать дело в кассацию, однако судья Московского горсуда отказала в передаче его жалобы (жалоба № 4г-4823/2019).