Центробанк включил печатный станок

Денег много, но цены не растут. Что за «чудо»?

В четверг, 13 мая были опубликованы два интересных финансовых показателя. Денежная база в России за четыре месяца 2010 года выросла на 5,1 % и на 1 мая составляла 6 трлн. 795 млрд. рублей. Только за один месяц - апрель, она увеличилась на 6,8%, сообщает Банк России. Но при этом темпы роста потребительских цен в России сохранялись на минимальном уровне 0,1% восемь недель подряд, и с начала года инфляция набрала всего 3,6%, сообщает Росстат. Выходит, Центробанк включил печатный станок почти на 2,5 триллиона рублей, плюс, снизил свою ключевую ставку до рекордно низких 8% годовых, а инфляция не растет, как это утверждали отечественные министры – монетаристы Кудрин и иже с ним.

Получается, их чисто монетарная теория денежно-кредитной политики, которую они упорно проводили многие годы, оказалась несостоятельной. Они зажимали денежную массу в стране, боясь инфляции, тем самым оставляя предприятия без денег на развитие, доводя их до остановки производства и сокращения работников, но цены продолжали расти. И вот, наконец, Центробанк не выдержал, включил печатный станок, снизил ставку рефинансирования и цены пошли вниз.

- Помнится, премьер Путин заявил, что государство будет обслуживать бюджетный дефицит исключительно за счет денег резервного фонда, но ни в коем случае не станет использовать эмиссионный аппарат. Дескать, включать печатный станок опасно. Но я не понимаю, чего они боятся, - удивляется экс-председатель Центробанка Виктор Геращенко. - Ведь всем известно, что инфляция в России не монетарная, она растет в основном из-за отсутствия конкуренции и повышения тарифов государственных монополий. Именно поэтому растут цены даже на те товары, которые были выпущены давно. И ни увеличение денежной массы, ни снижение ставки рефинансирования Центрального банка на инфляцию не повлияет. Но почему было бы не отложить повышение цен монополий хотя бы до конца года, я не понимаю.

Однако Центробанк запустил печатный станок не от хорошей жизни, и вовсе не для того, помочь российским предприятиям деньгами. Просто он уже который месяц подряд борется против укрепления курса рубля на валютном рынке, а для этого проводит валютные интервенции – покупает на рынке иностранную валюту в резервы, печатая для этого рубли. В апреле бывало, что за неделю золотовалютные резервы Центробанка из-за этого увеличивались аж на 4 млрд. долларов. Причем, интервенции эти нестирилизованные.

Что это значит? Обычно, когда центральному банку нужно удержать отечественную валюту от укрепления, он печатает деньги, покупает на них доллары, а лишние отечественные «тугрики» изымает с рынка путем продажи облигаций на открытом рынке. Банку России в последнее это сделать не удается – частные банки не покупают его «БОБРы» (Безкупонные Облигации Банка России). Потому что эти облигации берут как правило для того, чтобы получать под них краткосрочные кредиты в Центробанке, а наши банки сейчас в деньгах не нуждаются.

По последним данным, остатки средств кредитных организаций на корреспондентских счетах в ЦБ составляют 476 млрд. рублей, а на депозитах лежат 959 млрд. рублей. То есть, банки имеют 1 трлн. 435 млрд. рублей «на расходы», хотя, по словам первого зампреда ЦБ Улюкаева, для нормального функционирования денежно-кредитной системы вполне достаточно 800 млрд. рублей. Для сравнения, все предыдущие годы остатки средств на корсчетах не превышали 400 млрд. рублей, а на депозитах лежало не более 250 млрд. рублей. Почему же банки, вместо того, чтобы заниматься кредитованием, складывают деньги на депозиты в ЦБ? Банки зарабатывают тем, что получают проценты с депозитов в Центробанке – это же нонсенс!

Почему не растет производство

Дело в том, что банки упорно не хотят кредитовать предприятия потому что не видят в них надежных заемщиков, либо предлагают им деньги под такие проценты – за риск – что те сами не берут кредиты.

- Доля кредита по отношению к ВВП в нашей стране в три-четыре раза ниже нормы, - поясняет президент экспертной компании «Неокон» Михаил Хазин. - А это значит, что российские предприятия не получают кредитных ресурсов и вынуждены использовать разные доморощенные способы вроде вексельных кредитов, бартера или крайне дорогих займов отдельных банков, которые еще дают деньги реальному сектору. При этом еще и Центробанк зажимает наличную денежную массу, чтобы она не вырвалась на валютный рынок и не привела к девальвации рубля. Поскольку дешевого кредита нет, доходы падают, и потребитель резко ужимает свою активность, то растут издержки. А они, в свою очередь, вынуждают производителя повышать отпускные цены, то есть происходит инфляция издержек.

Но, судя по всему, российские финансовые руководители просто не понимают, что такое инфляция издержек, они слышали только про монетарную инфляцию. Однако в нормальной экономике есть определенный уровень денежной массы и кредита. И если он выше – возникает монетарная инфляция, если ниже – инфляция издержек. Именно последняя сегодня наносит наиболее ощутимый удар по экономике, а финансовые власти пытались бороться с ней чисто монетарными методами – сжимая денежную массу. Тем самым они еще более усугубили ситуацию в экономике, - считает эксперт.

Но теперь, слава богу, Центробанк уже не зажимает денежную базу, а денежная масса не растет по той простой причине, что не работает кредитный мультипликатор. Что это такое? Задача Банка России создавать денежную базу, то есть, выпускать на рынок «базовое» количество денег. А денежная масса в экономике создается усилиями самих банков.

Например, банк получил от ЦБ 100 рублей, 10 из них он обязан положить в обязательные резервы на случай потерь, а 90 он дает в долг предприятию. Оно кладет их в другой банк, тот откладывает 9 в резерв, а остальные дает в кредит. И так далее… В результате 100 рублей влитые ЦБ в банковскую систему превращаются в 1000 рублей. То есть, в идеале кредитный мультипликатор должен стремиться к 10.

Теперь посмотрим, что происходит у нас. Денежная база Центробанка выросла с 4,5 до 6,7 трлн. рублей, а денежная масса с 14,5 до 15,9 трлн. рублей. Получается, что кредитный мультипликатор в нашей денежно-кредитной системе равен 2,3. Потому и денежная масса составляет всего около 50% ВВП, а не 80-100%, как необходимо для нормального развития экономики. Ведь что такое ВВП – это стоимость всех продуктов и услуг, произведенных экономическими агентами, и для того, чтобы они могли работать и производить новую продукцию, нужно чтобы все эти товары и услуги были куплены. То есть, денег в стране должно быть столько же, сколько стоят все товары и услуги ВВП. Например, денежная масса в Китае вообще составляет 145% ВВП, потому он и растет так бурно. А у нас денег ровно на половину произведенных товаров, и на что работать предприятиям? Стоит ли после этого спрашивать, почему российское производство до сих пор в минусе.

Девальвация или укрепление рубля

Тем временем «деревянный» на валютном рынке достиг максимальной стоимости к доллару с декабря прошлого года - около 29 рублей. Хорошо это или плохо? Смотря для кого. Для отечественных экспортеров – «Газпрома», «Роснефти» и прочих «олигархов», однозначно, плохо. Ведь стоимость их экспорта на мировом рынке растет, а конкурентоспособность в условиях низкого спроса на сырье падает. К тому же, в подорожавших рублях они получают меньше прибыли. Да и для «внутренних» производителей – бизнесменов ничего хорошего в росте рубля тоже нет: импортные товары все дешевле, и активно вытесняют отечественную продукцию с рынка.

Парадоксальным образом импульс для переживающей острый кризис отечественной экономики мог бы дать обвал рубля. Нечто подобное тому, что страна пережила в августе 1998 года. Тогда, правда, рубль одномоментно рухнул вчетверо по отношению к доллару. Зато уже спустя несколько месяцев вольно задышал отечественный товаропроизводитель. Ныне в такой пропорции обвал, разумеется, не нужен, но более весомая коррекция национальной валюты вполне способна стать лекарством для «больного».

Так может включить печатный станок на полную катушку, и разом обесценить рубль за счет «количественного ослабления», поддержать экономику, воспользовавшись собственным опытом?

Впрочем, здесь есть и другая сторона проблемы – интересы рядовых россиян. Например тех, кто брал валютные кредиты на приобретение автомобиля, квартиры или даже развитие собственного бизнеса. Для них обвал рубля – нож к горлу. Опять-таки рост стоимости рубля, который сейчас изо всех сил сдерживает Центробанк, приводит (и уже привел) к снижению инфляции в стране и падению цен на импортные товары на полках магазинов. К числу «импортных» у нас сегодня относятся почти все товары и продукты. Соответственно, повышается и покупательная способность зарплат, пенсий населения, безо всякой «индексации» со стороны правительства и работодателей, от которых этого не дождешься.

Правда, возникает резонный вопрос: что важнее – сиюминутная стабильность или стратегический курс на развитие национальной экономики? Из двух вариантов, правительство и Центробанк выбрали политическое, а вовсе не экономическое решение. Резонно полагая, что негативный эффект от падения курса рубля может оказаться последней каплей в бочке терпения и без того крайне задерганного кризисом населения. Важнее, «не будить зверя» сейчас, пусть и ценой отказа от перспектив на будущее.

Как это делалось после дефолта

Когда осенью 1998 года Геращенко появился на посту председателя Центробанка, он сразу занял жесткую позицию по кадровым вопросам. В новую команду членами совета директоров ЦБ вошли опытнейшие специалисты Госбанка СССР и Центробанка России: Арнольд Войлуков, Константин Шор, Людмила Гуденко, Надежда Савинская.

Под руководством шефа они разработали антикризисную программу реструктуризации банковской системы. Центробанк предпринял комплекс мер по стабилизации денежно-кредитной и финансовой системы и упорядочению движения финансовых ресурсов и капиталов. Отказ от бессмысленных трат на искусственную поддержку рубля и введение плавающего курса не замедлили сказаться на экономической ситуации в стране. Под руководством Виктора Геращенко Центробанк последовательно проводил политику гибкого валютного курса, нацеленную на поддержание стабильных по отношению к доллару внутренних цен – с учетом инфляции.

Осенью 1998 года Центробанк включил печатный станок. Меньше чем за полтора года денежная масса в экономике выросла на 50–55%, а в 2001–2002 годах еще на 30–35%. Для выхода из кризиса команда Геращенко подняла денежную массу до уровня 80% ВВП, тем самым обеспечив потребительский спрос на отечественные товары и услуги. Одновременно проводилась политика постепенного снижения ставки рефинансирования. Эффективным способом снижения инфляции стало увеличение нормы обязательных резервов, что лишило банки возможности спекулировать на валютном рынке и тем самым дестабилизировать обменный курс рубля. Попутно Банк России ужесточил контроль и за тем, как кредитные организации формируют эти резервы.

Центробанк применял и другие инструменты управления ликвидностью, такие как рефинансирование долга предприятий реального сектора. В России начал реализовываться проект по кредитованию банков под поручительство и залог векселей. Международный валютный фонд выступил против такой практики, увидев в ней со стороны ЦБ протекционизм по отношению к отечественной промышленности. Проявив дипломатические способности и упорство, Геращенко все же сумел организовать такое рефинансирование в виде «пилотного» проекта на базе Главного управления ЦБ по Санкт-Петербургу.

Таким образом, изымая из обращения «горячие» рубли с помощью увеличения обязательных резервов, регулирования процентных ставок по кредитным и депозитным операциям, Центробанк одновременно направлял финансовые потоки в реальный сектор. Чему способствовало снижение ставок рефинансирования, которое позволяло банкам предоставлять более дешевые кредиты товаропроизводителям.

За время руководства Виктора Геращенко золотовалютные резервы Центрального банка выросли в четыре раза. Во многом благодаря позиции председателя Центробанк сохранил свой независимый статус. И весной 2002 года были подготовлены поправки в закон о ЦБ, которые лишали Центробанк самостоятельности и передавали часть его ключевых полномочий Национальному банковскому совету. Последний, как не без оснований говорил Геращенко, «будет составлен из ведомственных и политических лоббистов». И в знак протеста он подал в отставку.