Распространившиеся в последнее время разговоры о грядущей девальвации рубля носят, с точки зрения экономиста, несколько фантасмагорический оттенок. Проблема не в том, что непонятно, будет ли от девальвации польза или нет. Проблема в том, что девальвировать рубль было бы возможно, если бы у нас был фиксированный обменный курс, а у нас он де-факто плавающий. Цена рубля в последние месяцы определяется спросом и предложением на рынке (т. е. без участия Центрального банка). Чтобы девальвировать рубль, ЦБ нужно было бы сначала зафиксировать курс — например, объявив, что с сегодняшнего дня он покупает доллары по цене 50 руб./$. (Да, без накопления долларов девальвацию не проведешь.) То есть предложение «девальвировать рубль» нужно читать так: «зафиксировать обменный курс на уровне ниже рыночного».
Нужен ли нашей стране сейчас фиксированный обменный курс? На этот вопрос как раз есть однозначный ответ. Нет, не нужен. Курс имеет смысл фиксировать только в одном случае — для борьбы с инфляцией. Фиксированный курс связывает руки денежных властей — именно в этом состоит его преимущество. Но именно это же делает его совсем не безобидным: за ограничение роста цен нередко приходится платить темпами роста экономики. В прошлом сентябре ЦБ России зафиксировал, по существу, курс — платой стала потеря трети резервов и, возможно, несколько процентных пунктов спада ВВП. Бывают ситуации, когда инфляция так высока, что приходится жертвовать перспективами роста. Именно таким образом пыталось бороться с инфляцией российское правительство и ЦБ в 1996-1998 гг. Сейчас такой проблемы нет — инфляция снижается (отчасти из-за резкого падения производства, отчасти в результате сокращения кредита в экономике). Значит, никакой пользы в фиксированном обменном курсе сейчас нет.
Почему же вновь и вновь слышатся разговоры о пользе девальвации — фиксации обменного курса на заведомо более низком, чем рыночный, уровне? Дело, видимо, в опыте 1998 г.: за девальвацией последовал после резкого скачка цен быстрый и здоровый рост производства. Однако сейчас ситуация принципиально другая: сейчас курс фактически плавающий, а перед дефолтом 1998 г. ЦБ удерживал курс значительно выше рыночного (боролся таким образом с инфляцией). Именно поэтому девальвация мгновенно исправила перекос в сторону «сильного рубля», который формировался в течение нескольких лет. Сейчас перекоса нет, курс определяется рынком (самый простой способ это увидеть — валютные резервы ЦБ в последние месяцы почти не меняются), и, значит, нет никакой возможности этот несуществующий перекос убрать.
Значит ли это, что курс рубля в ближайшие месяцы не будет существенно меняться? Будет, отражая изменения мировых цен на сырье и перспективы роста производства в России. Но ЦБ с ним ничего не должен делать, и слава богу.
Константин Сонин, профессор Российской экономической школы