В феврале 2016 года единственным участником ООО «А» было принято решение о ликвидации в связи с нерентабельностью деятельности. Сообщение о ликвидации и адресе, куда могут быть заявлены требования кредиторов, было опубликовано в соответствующем издании. В мае 2016 года составлен промежуточный ликвидационный баланс, в июне утвержден ликвидационный баланс. 29 июня запись о ликвидации ООО внесена в ЕГРЮЛ.

Кредитор ООО – АО - обратилось в суд (дело № А64-5800/2016) с иском о признании этой записи недействительной, поясняя, что 29 апреля направило в адрес должника - по адресу, указанному в сообщении о предстоящей ликвидации - и в адрес ИФНС письма с требованиями кредитора. Последним днем срока в данном случае было 10 мая 2016 года. Письмо получено инспекцией 4 мая, к должнику оно должно было прийти 10 мая.

Суды первой инстанции признал законным решение инспекции, указав, что кредитор не заявил ликвидатору своих требований в установленный срок.

Апелляция отменила решение суда, указав, что на момент составления ликвидационного баланса ликвидатор знал о наличии неисполненных обязательств. То есть, ликвидатор представил в регистрирующий орган недостоверную информацию, поскольку ни промежуточный ликвидационный баланс, ни ликвидационный баланс ООО не содержал в себе информацию о наличии задолженности перед АО. Вместе с тем, при внесении записи о ликвидации об ООО в ЕГРЮЛ данные обстоятельства неправомерно не были приняты ИФНС во внимание, отметила кассация (Ф10-2742/2017 от 03.08.2017).