«Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко, ...» – с надеждой пело поколение восьмидесятых годов песню Юрия Энтина и Евгения Крылатова о счастливом и безмятежном будущем, наивно полагая, что голос из прекрасного далека зовет в чудесные края, называемые «перестройкой».

Через тридцать с лишним лет пришло понимание: истину не разглядели, вняли голосу от Лукавого. Исполнилось слово Христово: «Я пришел во имя Отца, и не принимаете меня, а придет другой во имя свое, – того примете». Того «грядущего человека» о котором предупреждал русский философ второй половины девятнадцатого века Владимир Соловьев, заглядывая на столетие вперед – в начало ХХI века.

В повести отца Пансофия о «грядущем человеке», написанной в 19 веке, русский философ стремился показать ту обманчивую личину, под которой скрывается злая бездна, – разоблачить лидера, который «будет говорить громкие и высокие слова» и набросит блестящий покров добра и правды на тайну крайнего беззакония в пору ее конечного проявления» – желания безграничной власти и духовного лидерства.

И действительно нечто похожее мы наблюдаем на заре нашего века: в течение двадцати прошедших лет бессменный лидер ласкает наш слух обещаниями народного благоденствия и социальной справедливости. Народ начинает понимать, что повторяющиеся как мантры слова лидера материализуют совершенно иную реальность.

«Я хочу, чтобы не по чувству долга, а по чувству сердечной любви вы признали меня вашим истинным вождем во всяком деле, предпринимаемом для блага человечества», - обращается «грядущий человек» к подданным в произведении Соловьева.

Видимо, не все свято, что в Конституцию «вмято». Только воля народа может придать легитимность власти. С экранов подконтрольного телевидения к нам обращаются известные артисты с обещаниями о защите нравственных ценностей, русских традиций, обычаев, русской истории и языка, скромно умалчивая о корыстной сути этих посулов – в обмен на личную неприкосновенность и безграничное правление уже не литературного героя.

Как же разобраться в таком изобилии обещаний? Каким образом избавиться от эмоций, упорядочить мысли и взвесить на одних весах государственное устройство, духовно-нравственные ценности и меркантильные желания хлеба насущного?

Как уместить в единую логическую цепочку любовь к животным и пожизненное сенаторство; суверенитет страны и одновременную утрату конституционного контроля над «федеральными территориями»; почитание памяти предков и одновременно признание своей безродности; сочетать демократические ценности с авторитарным правлением; провозглашать принципы правового государства и одновременно переписывать основной закон в угоду отдельной личности.

Возникает вопрос: как выразить в приличной форме то, что направлено на уничтожение русского народа и с трудом поддается словесным определениям? 

Объясните мне, пожалуйста, поправку: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога …».

О какой тысячелетней истории Российской Федерации идет речь? Российская Федерация образовалась в 1991 году, как приемник СССР и насчитывает менее 30 лет современной истории. Российская Федерация стала реальностью не в результате какого-то иллюзорного объединения, а наоборот, как результат свершившегося трагического процесса – распада великой державы.

Что произошло тысячу лет назад? В единственном письменном источнике – Нестеровой летописи – приход Рюриковичей отсчитывают с 862 года. Сомнительная история крещения Руси также выходит за пределы тысячелетия. Или Рюриковичи пришли в чисто поле и не было как минимум девяти известных поколений князей? Или за пределами тысячелетия у народов, основавших Российское государство, не было предков? Или наши предки были варварами, которые только после крещения обрели свою историю?

Под лозунгом «тысячелетия истории» русский народ фактически хотят сделать безродным, поскольку к этому историческому периоду русский этнос уже сформировался.

Поправка в виде выражения «сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, ..» предлагает забыть предков дохристианской Руси, сохранивших нам территории от экспансии римлян, варягов, готов, гуннов и друхих задолго до нашествий, запечатлевшихся в памяти «грядущего человека» печенегов и половцев.

Более того, Российская федерация – многонациональное государство. Помимо общих идеалов у каждого народа России свои предки и свои идеалы. Конституция должна уважительно относиться к памяти и идеалам всех народов. Без указания в Конституции на память предков и идеалов «многонационального народа» такая норма превращается в вирус разрушения многонационального единства.

Одновременно следует не забывать, что Конституция – это прежде всего закон. И закон прямого действия. В преамбуле к Конституции уже сказано об историческом единстве, памяти предков и т.д. Желательно на этом и остановиться, иначе юридические нормы, содержащие такие неопределенные понятия, как: «вера в Бога», «память и идеалы предков», «исторически сложившееся государственное единство», «историческая правда», «федеральные территории», «государствообразующий народ», «союз равноправных народов» и др. могут привести к непредсказуемым последствиям.

Каждое из этих понятий фактически является вирусом разрушения российского государства в виде возбуждения религиозной розни, разрушение многонационального единства, приводит к цензуре в истории, к утрате суверенитета над отдельными территориями и др. С трудом верится, что люди, писавшие такие поправки, не понимали их истинной сущности.

Например, если вера в Бога станет юридической нормой, то как следует поступить с атеистами или русскими буддистами, у которых почитается реальная личность. Или после принятия поправок следует объявить вне закона атеистов как врагов Российской Конституции? Или реализовать эту норму как во времена князя Владимира – устроить гонения на последователей славянской ведической культуры?

Томас Гоббс, английский философ 17-го века, автор теории «Общественного договора», писал: «Свет человеческого ума – это вразумительные слова, однако предварительно очищенные от всякой двусмысленности точными определениями». Неточные определения, предостерегал автор «Левиафана», приводят к неправильному пониманию сказанного и обману людей.

Поправками в Конституцию провозглашается за Российской Федерацией преемственность в развитии Российского государства и признается исторически сложившееся государственное единство.

История Российского государства охватывает периоды существования в том числе Российской империи и СССР. Юридическое правопреемство обязательств бывшего СССР - понятно. Но что в контексте исторического развития Российского государства следует считать первоосновой государственного единства – территориальную целостность, общественно-политическое устройство или идеологию избранности? Каким образом могут истолковать такую «историческую» преемственность Финляндия, Польша, Страны Прибалтики и бывшего СССР? Или это умышленно закладывается яблоко раздора?

«Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды», - говорится в поправках. Звучит красиво и вызывает гордость. Однако такого термина как «историческая правда» не существует, – это понятие дискуссионное. Даже не вызывающие сомнения исторические факты могут находить различное историческое или идеологическое толкование. Что считать исторической правдой - сам исторический факт или его толкование на официальном уровне? Поправки не дают понимания того, кто будет определять историческую правду и какими методами эту правду государство намерено защищать.

Став юридической нормой, защита исторической правды приобретает роль цензуры и означает запрет на всякое альтернативное мнение, отличное от официального, в том числе в искусстве. Возможно ли вообще найти истину без альтернативного мнения?

Поправками вводится понятие «федеральные территории», которые ни во времени, ни в пространстве, ни по количеству не ограничены. Неведомо нам в каких целях предлагаются изымать из-под Российского суверенитета целые территории. Все, что мы знаем о федеральных территориях, так это то, что они не подвластны Конституции и организация власти будет устанавливаться на этих территориях федеральным законом.

Поправки позволяют объявить Курильские острова «федеральной территорией» и передать острова под управление Японии при формальном сохранении территориальной целостности России. В таком виде Конституция позволяет передавать под управление Китая отдельные территории Сибири вместе с природными ресурсами и местным населением.

Читаем поправку: «…. русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации». По какому принципу следует определять «государствообразующий народ» - по национальной принадлежности, по гражданству, по родному языку, по личному убеждению, по месту регистрации? Очевидно, что дописка о «государствообразующим народе» имеет свой смысл, не связанный с русским языком.

О каком «союзе» равноправных народов говорится в упомянутой выше поправке? В России граждане любой национальности имеют равные конституционные права и обязанности. Народы с равными правами и обязанностями равны по определению. Россия имеет федеративное устройство. Государство, основанное на союзном договоре, уже не существует. Субъекты федерации – это республики, края и области. Равенство прав субъектов федерации закреплено в Конституции. Федерация не является союзом. Термин «союз» в контексте равноправных народов подразумевает право свободного выхода из союза одного или нескольких членов.

Упоминание в Конституции о «государствообразующем народе», «союзе равноправных народов» – прямой путь к сепаратизму и к повторению судьбы СССР.

В русской пословице говорится: «Сказанное слово – серебряное, а несказанное – золото». Одной из формы лжи является правда, вводящая в заблуждение. Лукавый смысл поправкам придает именно «несказанное». Не сказано, что приоритет семьи – родной, пенсия – государственная, здравоохранение и образование – бесплатные, не сказано, что институт брака является основой семьи. При применении информационных технологий и обороте цифровых данных, поправками не гарантируется неприкосновенность личной жизни граждан.

«Государство, обеспечивая приоритет семейного воспитания, берет на себя обязанности родителей в отношении детей, оставшихся без попечения», – говорится в поправках. Согласно Семейного кодекса, существует три вида семьи: родная, приемная и патронатная. Отсутствие приоритета родной семьи – это узаконенное право на насильственное изымание детей у родных родителей и передача на воспитание в неродные семьи или на воспитание государству, ведь эти семейные формы защищаются в равной мере, а значит и нет нарушений прав ребенка.

«Защита семьи, материнства, отцовства и детства; защита института брака как союза мужчины и женщины; создание условий для достойного воспитания детей в семье, …». Обратите внимание, в этой поправке защита семьи и защита института брака отделены точкой с запятой – знаком препинания, означающим разделение независимых частей сложносочинённых предложений. То есть, законодатель разделяет понятия «семья» и «институт брака». В системной связи с обезличенным приоритетом семейного воспитания поправки позволяют однополым субъектам усыновлять детей и создавать семьи без регистрации брака или усыновлять российских детей однополым иностранным семьям.

По сути, две вышеприведенные поправки о защите семьи являются основой для разрушения родной семьи и попытка «тихим сапом» вписаться в западную толерантность.

Не менее лукавой является поправка о пенсионном обеспечении: «В Российской Федерации формируется система пенсионного обеспечения граждан на основе принципов всеобщности, справедливости и солидарности поколений ..». Из красивой формы речи исчезло слово «государственная», а ведь именно государственная пенсия гарантируется гражданам первыми двумя главами Конституции.

Отказ от государственного пенсионного обеспечения для основной части населения произошел уже несколько лет назад, когда законодательство о пенсионном обеспечении было раздроблено на два закона: о государственных пенсиях и страховых пенсиях. В настоящее время государственные пенсии получают только государственные служащие, которые одновременно имеют право и на страховую пенсию. Остальные граждане имеют реальное право только на страховую пенсию. Ранее первые две главы не позволяли государству полностью отказаться от финансирования страховых пенсий. Указание на «солидарность поколений» означает обязанность молодого поколения содержать пенсионеров. Вместе с тем, это гуманное словосочетание исключает участие в финансировании пенсий самого государства, которое оставляет за собой только функции организатора.

Пенсионные поправки преследуют цель окончательно демонтировать институт государственных пенсий, гарантированный первыми главами Конституции, сохранив такую пенсию только для государственных служащих.

Если внимательно посмотреть другие поправки, то в красивых оборотах речи о медицинском обслуживании, адресной социальной поддержки граждан, индексации социальных пособий и иных социальных выплат мы также не найдем финансовых обязательств государства, при этом власть цинично гарантирует «обязательное социальное страхование». Такая «гарантия» означает отказ государства от финансирования социальных выплат за счет бюджета.

В первых двух главах Конституции говорится о социальном государстве и государственных социальных гарантиях. В статье 39 Конституции сказано, что поощряются добровольное социальное страхование и благотворительность, как дополнительные формы социального обеспечения.

В поправках добровольное социальное страхование, предусмотренное Конституцией, превращается в обязательное социальное страхование, которое становится «гарантией».

Ценность гарантий заключается именно в обеспечении обязательств средствами и имуществом гаранта, в противном случае гарантии теряют смысл. Государственные гарантии обеспечиваются государственным финансированием. «Обязательное социальное страхование» за счет средств самих граждан перестает быть государственной социальной гарантией и превращается в обязательства организаций и граждан перед государством, то есть в обязательные страховые взносы.

По сути, это уже произошло, целью поправок является узаконить социальное страхование, как обязательный институт финансирования социальных конституционных обязательств государства за счет средств граждан. Государство, в котором пенсии и социальные гарантии оплачиваются страховыми взносами граждан, не может называться социальным.

Видимо, неслучайно происходит совпадение во времени принятие поправок в Конституцию с коронавирусной бедой. Вредоносный вирус «зашит» буквально в каждой поправке.

К ведению Российской Федерации поправками отнесено «обеспечение безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных».

В Конституции термин «безопасность» мы найдем применительно к государству и обществу. Применительно к личным правам и свободам этот термин употребляется в связи с физической и экологической безопасностью человека. Данный термин не защищает такие конституционные права как сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом и другие личные неимущественные права.

Поправки подменяют конституционные гарантии по защите прав и свобод личности на мифическую безопасность.

Живой пример. Во время нерабочих дней в упрощенном порядке принят закон об объединении информационных баз данных, содержащих информацию, в том числе, о личной жизни граждан. Нарушение прав на неприкосновенность частной жизни налицо, однако попробуйте доказать, что этот закон представляет для вас опасность. Зато мы слышим массу доводов о том, что этот закон обеспечивает безопасность государства и обеспечивает интересы «большинства общества».

Более того, уже принятые поправки позволяли Президенту продемонстрировать их действие в интересах граждан и проверить конституционность закона до его подписания. Учитывая общественный резонанс, вызванный принятием этого закона, Президент имел возможность отложить подписание закона и проверить его в Конституционном суде на предмет соблюдения прав и свобод граждан. Однако он этого не сделал, наглядно продемонстрировав, что конституционная поправка о проверке проектов законов вводится отнюдь не для защиты прав личности.

Почему бы в такой поправке не предусмотреть не право, а обязанность Президента проверить конституционность закона при наличии, например петиции граждан или предоставить такое же право политическим партиям, голосовавшим против закона по мотиву нарушения прав и свобод граждан?

Отсутствие в поправке обязательных условий для проверки Президентом конституционности законов до их подписания делает такую поправку профанацией или, в лучшем случае, неравным средством политической борьбы.

Вместе с тем, власть очень даже позаботилась о своих правах. Президент, депутаты и сенаторы, должностные лица могут иметь за границей недвижимость, иметь и пользоваться счетами в иностранных банках, а в отношении родственников вовсе не предусмотрены подобные ограничения.

Так, поправками Президенту «запрещается открывать и иметь счета (вклады)». Такие же формулировки и в отношении других лиц. В целях ограничения, единовременно должны соблюдаться все три условия: субъект поправок должен занимать должность; открыть счет; иметь счета в банках за границей. Поправки не препятствуют субъекту иметь счет в иностранном банке, открытый до вступления в должность, поскольку рядом с соединительным союзом «и» в скобках отсутствует разделительный союз «или».

Лучше бы таких «ограничений» вообще не было. Поправку следует читать иначе, а именно то, что этой поправкой не запрещается: представителям компрадорской власти не запрещается иметь имущество и банковские счета за границей и без всяких ограничений оформлять имущество и счета на близких родственников.

Поправки о государственном устройстве нет смысла комментировать, поскольку Конституция в этой части служит ширмой для прикрытия реальной власти одного лица и проблема не в Конституционных нормах, а в их реальном соблюдении самим гарантом Конституции. Следует лишь отметить ликвидацию института местного самоуправления.

Так как же нам в двух словах «да» или «нет» оценить такое изобилие поправок? Каким образом положить на разные чаши весов двести шесть поправок? А может нам вовсе и не предлагают оценивать эти поправки в буквальном смысле? Может вопрос стоит однозначно, как в произведении философа Владимира Соловьева: готовы ли вы признать единым духовным лидером «грядущего человека»?

«Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия?» - задается вопросом Владимир Соловьев. Выход автор видит в безусловно религиозной опоре – единстве христианского мира и победе духовных ценностей. В повести отца Пансофия* об антихристе, христианские духовные лидеры, покинутые своими соратниками, разглядели обманчивую личину «грядущего человека», сохранили силу духа и «обнулили» течение, казалось бы, безысходной истории.

*«Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе», В. Соловьев, 1900 г.

Юрий Авдеев,
аудитор, юрист